«Одним большим красивым разрезом». Политзаключенная Антонина Зимина вскрыла вены в колонии — ей уже год ужесточают режим “One said to another: ‘Ring it!’, an electric current coursed through my body, I screamed”. Anarchist Rouslan Sidiki, detained for sabotage near Ryazan, recounts torture TikTok Troops vs. Z‑Telegram. How the Akhmat battalion commander commented fighting with the AFU in the Kursk region «За Россию, за ФСБ». Житель Бурятии с психическим расстройством хотел воевать за Украину — его приговорили к 10 годам и «перевоспитали» в СИЗО “We had no emergency services staff”. Facing catastrophic flooding, residents of an Orenburg village constructed a dam to save their homes “We must not descend to ‘an eye for an eye’ logic”. Human rights activist Sergey Babinets on why torture is unacceptable, even after Crocus attack В Москве попрощались с Алексеем Навальным. Как прошли похороны политика «Резко возросшее потребление». Что происходило в Подмосковье, где люди остались без тепла на неделю Труп в подсобке. Чем известен осужденный полковник СК Максименко, которого нашли мертвым в колонии под Нижним Новгородом Встречая воображаемых «беженцев». Краткая хроника антисемитских выступлений на Северном Кавказе Вторсырье для ФСБ. В Самаре арестовали девушку воюющего в Украине бойца РДК — уже месяц ФСБ не допускает к делу ее адвоката Куба рядом. Странная история двух 19‑летних кубинцев, которые уверяют, что их обманом отправили в Украину и вынуждают воевать на стороне России Правда ли наемники из «ЧВК Вагнера» чуть не захватили ядерное оружие? Разбираем миф, который прямо сейчас набирает популярность в телеграм-каналах «Весь этот блуд». Расшифровка заседания, на котором Госдума единогласно поддержала закон о запрете трансгендерного перехода «Всей стране насрать на то, что происходит у нас». Бои, обстрелы и эвакуация в Шебекино — городе под Белгородом, прямо возле границы с Украиной Water with an aftertaste of war. Life in Bakhmut, the most dangerous point on the front, through the eyes of one Ukrainian family who escaped the shelling В Брянской области упали два вертолета и два истребителя. Что об этом известно «Индикатор неблагополучия». В Ингушетии снова стреляют в силовиков — за полторы недели трое были убиты, 11 ранены Бахмут — место самых кровопролитных боев на фронте. Как Украина 10 месяцев удерживает город и почему Россия так хочет его захватить Путин объявил о приостановке Договора о стратегических наступательных вооружениях. Что это значит Across the minefields. Eight mobilised Russian soldiers fled the war zone in Ukraine and were accused of desertion Россия ожесточенно штурмует Соледар и окрестные соляные шахты. Главное «Это мой дом. Я буду тут». Люди в Украине рассказывают, как живут без света и воды после российских обстрелов «Масштаб процесса поражает воображение». Исследователь CIT Кирилл Михайлов — о том, как шел суд по делу о крушении рейса MH17 в Донбассе «Сдохнешь — напишем, что самоубился». Фрезеровщик из Москвы две недели держал голодовку, протестуя против мобилизации — и вернулся домой «Блядство полное». Как мобилизованных россиян готовят к войне в Украине — рассказ рядового из Калининграда Ожидая повестку. Главные вопросы о «частичной мобилизации» в России «Совершенно трупная реальность». Что такое Партия мертвых и за что преследуют ее участников Российским военным обещают большие деньги в Украине, но платят сильно меньше. На что могут реально рассчитывать солдаты — или их родственники «Троицу» Андрея Рублева вывезли из Третьяковской галереи в Троице‑Сергиеву лавру. Икону предоставили для богослужений, несмотря на протесты реставраторов